Почему Абай проигнорировал Махамбета?! Казахи об

Почему Абай проигнорировал Махамбета?!

     Казахи об Абае, как русские о А.С.Пушкине, говорят: «Абай – это наше все». Так оно и есть. Но Абай совершенно очевидно не воспринимал алшынов как казахов. Это был гениальный человек, как бы сейчас сказали, с энциклопедическими знаниями. Он был хорошо знаком с историей человечества с древнейших времен, прекрасно знал произведения как персидских средневековых поэтов, так же и современных ему русских и западных литераторов. Также он хорошо знал казахских поэтов и давал творческую оценку им. А вот о Махамбете, самом великом поэте алшынов, вроде как ничего не знал. И, соответственно, ничего не сказал. Или знал, но, посчитав его чужим поэтом, ничего про его произведения не сказал. А ведь Махамбет ушел из жизни всего за несколько лет до рождения Абая. Они оба жили в XIX веке. У Абая также ничего нет обо всей своеобразной литературе алшынов, называвшихся младшежузовцами. Почему?

     Причина, как нам кажется, вот в чем. Но прежде чем перейти к разговору о ней, сделаем небольшое отступление.

      Инженер-железнодорожник и историк Мухаметжан Тынышпаев, найман по родоплеменной принадлежности и комиссар по Семиречью во времена Временного правительства в России, в своем труде «История киргиз-казакского народа», изданном в Ташкенте в 1925 году отмечал, что «в конце 14 века алшыны составляли ядро полунезависимой орды чингисида Ногая». Переход их к независимости явился началом фактического отхода ногайцев от непосредственной зависимости правителям монгольской династии.

     С этих пор до начала XVIII века они, за исключением тех непродолжительных периодов, когда им приходилось признавать власть узбекского хана Абулхаира и некоторых казахских ханов, непосредственно управлялись своими биями и мурзами. В XVIII веке и в первой половине XIX века ими формально правили ханы. Но эти времена были отмечены множеством народных выступлений против них в Младшем жузе.

     Американский автор Марта Брилл Олкотт в своей книге «Казахи» пишет: «Изучение последних десятилетий Малой Орды, с конца 1770-ых годов до формального конца ханского правления в 1824 году, осложнено советской историографией. Позднейшие издания официальной истории Казахстана наводят на мысль о том, что этот период был хаотичным, с некоторым количеством непопулярных, локализованных  восстаний против власти хана».

     Она также в своем этом труде отмечает: «Некоторые народные лидеры, в особенности Сырым, противостояли институту хана».

     Против ханской власти был направлен и состоявшееся во второй половине 1830-ых годов восстание под началом Исатая Тайманова и Махамбета Утемисова.

     Подобных народных выступлений против власти ханов монгольской династии в пределах Среднего и Старшего жуза не отмечено. Там тоже бывали непопулярные правители. Но случаев, когда бы предпринимались столь же масштабные попытки силовым путем свергнуть ханскую власть, не отмечено.

     А племена Среднего и Старшего жуза все это время находились под началом правителей монгольской династии и ни малейших поползновений к умалению власти тех над собой и, тем более, к вынесению под сомнение права тех властвовать над ними не выказывали.

     Потому что тот же Средний жуз целиком состоял из племен и родов не просто монгольского происхождения, но и пришедших на территорию современного Казахстана именно в ходе монголо-татарских завоевательных походов в первой половине XIII века. Они не принимать власти ханов монгольской династии или чингизидов-төре и тем более поносить ее и поднимать восстания против нее никак не могли. С точки зрения традиционной морали их общества такое отношение к ней воспринималось бы как кощунственное.

     Иное было отношение к власти хана монгольского происхождения среди алшынов. Еще до создания Казахского ханства племенами, пришедшими из Монголии за два с лишним столетия до того, они фактически уже управлялись своими биями. Верховный же правитель назывался улубий. Их иное отношение к власти правителей монгольской династии объясняется, по-видимому, тем, что племена алшынов прибыли на территорию своего сегодняшнего обитания не вместе с монголо-татарскими завоевательными походами. И вообще у них, похоже, была совсем другая история.

     М.Тынышпаев писал: «Сведения об отдельных родах Старшей и Средней Орд мы находим у историков китайских, арабских, персидских, византийских, русских и местных. Об алчынах в истории не говорится. Отдельные народы алчынов встречаются в Крыму, у казанских татар, башкир, ногаев и на Кавказе. Так как передвижения больших групп племен почти прекратились с завоеванием русскими Казани и Астрахани, то пока можем сказать, что разделение алчынов между отдельными тюркскими народностями произошло не позднее середины 16 века; стало быть алшыны в 16 веке были… В 12-14 веках основная группа алчына (байулы) занимала южные и юго-восточные русские степи. От них на юго-восток расположились 2 другие группы. Приведенные выше летописные даты показывают, что в конце 14 века алчыны составляли ядро полунезависимой орды чингисида Ногая перед которым одинаково трепетали Южная Русь, Литва, Польша, Болгария, Сербия и даже более отдаленная Византия. В то время, как киргизы Старшей Орды совсем не знают Золотой Орды, а в Средней о кое-что помнят только кыпчаки и аргыны, все предания и былины алчынов говорят только о былой жизни Золтой Орды и ногаев. Что Младшая Орда входила в состав ногаев, это не подлежит никакому сомнению; но этот интересный и сложный вопрос может составить предмет особого исследования».

     Казахское ханство еще не было создано, а основа для будущих конфликтных отношений между составившими его племенами и ногайскими алшынами уже оказалась заложена. Потому что правитель тех, кто тогда назывался «алчин», по имени Мансур, сначала фактически правивший в Золотой Орде на Волге при малолетнем хане Шадибеке и потом сблизившийся с султаном Бараком, был убит последним. Люди Мансура, которые остались в составе войск Барака, в одном из сражений напали на него самого и убили его. Голова Барака была доставлена Гази-беку, брату Мансура.

     Сын султана Барака Джанибек стал впоследствии одним из создателей Казахского ханства и первых двух его ханов. Едва ли он и последующие казахские ханы были в восторге тем, что люди племен, управлявшихся ногайскими биями, на пирушках поют такую песню: «Барақты атқан бармағым, Бал тілейді тамағым». 

     А теперь сравните эти строки с тем, что говорил Махамбет хану Джангиру уже в XIX веке: «Хан емессің қасқырсың, Қас албасты басқырсың, Достарың келіп табалап, Дұшпаның сені басқа ұрсын! Хан емессің ылаңсың, Қара шұбар жылансың. Хан емессің аярсың, Айыр құйрық шаянсың!».

     А вот что сказал поэт султану Баймагамбету: «Ханым, ханым дегенге, Көтере берме бұтыңды, Көптіре берме ұртыңды, Күндердің күні болғанда, Өзіңнен мықты жолықса, Ту сыртыңнан жармай алар өтіңді. Тәуекел хаққа бел байлап, Қималы найза өңгеріп, Бозбалаға жел беріп, Атқа мініп шыққанда, Зұлым төре, сенің де, Көрер едім көтіңді».

     Такая поэзия, надо полагать, представлялась Абаю, который при всем его критическом отношений к порядкам в окружавшем его степном обществе все же чтил традиции и величие прошлого своих соплеменников. Каким это самое прошлое своего племени могло представляться Абаю.

     Наверное, таким же, каким оно представлялось его родному племяннику Шакариму Кудайберды-Улы, который в своем исследовании «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» писал об этом так: «По моему мнению, аргыны Среднего жуза являются потомками ойрат Аргын аги, как называет его в своей «Родословной» хан Абулгази. И вот почему: когда великим каганом (монголов - пер.) становится младший сын Чингисхана Толы, он посылает в Хорасан человека из тайфы ойрат по имени Аргын-ага, назначив его тамошним наместником. По мусульманскому летоисчислению это происходит в

440 г

., или по русскому календарю - в 1262 году. Спустя десять лет умирает Аргын-ага, тогда на место его сын Толы - Мункэ-каган посылает брата своего Хулагу, по-казахски Алеке-хана, тем самым подтверждая, что Аргын-ага был из племени ойрат. Ранее, когда монголы, победив уйгуров и татар, согнали их с насиженных мест, то некоторые из них, что остались, были прозваны ойрат-калмаками, и скорей всего, что наши аргыны - потомки байергынов или иначе улуг аргынов - упоминаемых именно в числе этих «оставшихся «калмаков»… Если аргыны (аргынот), известные среди тюркских народов мира, могут быть потомками вообще древних аргынов, то аргыны нашего Среднего жуза - потомки именно этого Аргын-аги. К тому же имя его точно соответствует имени казахского первопредка аргынов. И мой дед, покойный Кунанбай-ходжа, тоже упоминал хана по имени Аргын-ага».

     Отсюда представляется закономерным вывод, что аргыны, из среды которых происходил Абай, являются потомками Аргын-аги, который не просто был в составе пришедших из Монголии вместе с монголо-татарскими войсками завоевателей, но являлся еще одним из самых верных служителей монгольской ханской династии. Соответственно, в обществе аргынов так же, как и среди других племен Среднего жуза, имеющих аналогичное происхождение, не только говорить что-то подобное тому, что говорил чингизидам-төре поэт из алшынов Махамбет, но и даже давать какую-либо оценку такой поэзии, было, надо полагать, попросту нельзя. Остается просто проигнорировать не только такую поэзию, но и самого такого поэта. Что, видимо, и было сделано Абаем.

Ермек АЛШЫНБАЕВ