ПАРАДОКСЫ КАЗАХСКОЙ ИСТОРИИ: ЖИЗНЬ И ДЕЯНИЯ

ПАРАДОКСЫ КАЗАХСКОЙ ИСТОРИИ: ЖИЗНЬ И ДЕЯНИЯ ЕР-ТАРГЫНА-2

(Обновленная версия) 

«Народ, у которого нет истории, подобен ребенку без отца и матери,

всему учится с самого начала.

Мало того, народ, потерявший свою историческую память,

словно гибкая лоза: куда его согнешь, туда и пойдет»

Ч. Айтматов.

Часть вторая

Родство с Иваном Грозным и Симеоном Бекбулатовичем

Также почему-то у нас до сих пор нет ответа на такой закономерный вопрос: если Ер-Таргын был сыном, как утверждал М.Тынышпаев, Естерека Динахмедова, как же надо относиться к тому, что даже в академических энциклопедиях в качестве времени его жизни называется XV век? Динахмед и Естерек – хорошо известные из истории личности. Сведений о них в исторических документах много. Так что у историков о том, когда они жили и действовали, есть вполне определенные представления.

Динахмед был современником первого царя всея Руси Ивана Грозного. И не только. Он приходился также этому русскому монарху родственником. Но об этом ниже.

Сын Динахмеда Естерек (Иштерек) жил и правил своим народом в пору царствования Бориса Годунова, Смутного времени и прихода династии Романовых к верховной власти на Руси. Он приходился Саин-Булату (Симеону) Бекбулатовичу, который в 1575 году был объявлен в Успенском соборе в Кремле “царем и великим князем всея Руси”, двоюродным братом по матери. Так что его в Москве знали очень хорошо.

Кстати, у донских казаков бытует еще легенда о том, что дочь Естерека против воли своего отца стала женой первого их атамана Сары-Азмана. Если принять приведенные в этом предании события на веру как имевшие в действительности место факты, получается, что сестра Ер-Таргына была супругой основоположника Донского казачества. По казачьей легенде, та дочь у Естерека родилась от его русской жены. В связи с такой легендой возникает гипотетический вопрос: кем она могла бы быть Ер-Таргыну - родной сестрой или сестрой сводной?

Все эти связи родственности с высоты сегодняшнего дня представляются просто-таки невероятными. Однако то, что Динахмед, отец Естерека и, по данным М.Тынышпаева, дед Ер-Таргына, через свой брак был связан родством с Иваном Грозным, - это факт исторический. То же самое можно сказать о двоюродном братстве Саин-Булата (Симеона) Бекбулатовича, который до венчания на царство был астраханским царевичем, касимовским ханом и главой Боярской думы, а после – последним великим князем Тверским, и правящего бия Большой Ногайской орды Естерека.

Понятно, что непросто воспринимать явления и деяния, так или иначе связанные с названными правителями - как это следует из письменной истории – ногайцев, как исторические факты, имеющие непосредственное отношение к прошлому казахов. Тем более, они по большей части жили и действовали как бы за пределами казахских земель. Свою лепту формированию такого исторического мировоззрения вносят ставшие уже давно традиционными старания исследователей вогнать казахов прошлого в прокрустово ложе именно в виде современной территории Казахстана.

Но пора понять, что история казахов как народа и история Казахстана как региона с определенными границами – не всегда идентичные понятия. В противном случае нам будет трудно уяснить себе, почему казахский фольклор пестрит такими названиями, как Крым, Тана (Дон), Азау (Азов), Казань и т.д. (См. Издание “Бес ғасыр жырлайды”, Алма-Ата).

Жили-были три сестры: Алтынчач, Малхуруб и Гошаней. Они были дочерьми Темирюка, “большого” или, иными словами, старшего князя Кабарды. В русских летописях его называли Темрюком Идаровым. Он был современником последнего астраханского хана Дербыш Али I или Дербисали I, первого правителя Большой Ногайской орды Исмаила и также первого царя и великого князя всея Руси Ивана Грозного. Темрюк Идаров породнился с выходцами из домов астраханской, ногайской и русской правящих династий через браки своих дочерей.

Старшая его дочь Алтынчач вышла замуж за астраханского царевича Бекбулата или Бекболата, средняя дочь Малхуруб стала женой Динахмеда (Тинехмата), второго сына правителя Большой Ногайской орды Исмаила. А на Гошаней, третьей дочери Темрюка Идарова, в 1561 году женился вторым браком царь и великий князь всея Руси Иван IV (Грозный). И стала она Марией Темрюковной.

Историки полагают, что Гошаней могла оказаться в поле зрения русского царя при посредничестве правителя Большой Ногайской Орды Исмаила и астраханского царевича Бекбулата. Один из них к тому времени приходился Темрюку Идарову сватом, а другой – зятем. Эти родственники, как полагают исследователи, могли поспособствовать тому, чтобы русский царь обратил внимание на Гошаней.

Как бы то ни было, летом 1561 года, когда в стольный град Москву прибыла невеста царя Гошаней Темрюковна, «вместе с княжною же приехали ко царю и великому князю брат ее Темрюков же, княжой сын Доманук-мурза, да Бекбулат-царевич...а за Бекбулатом Темрюкова же княжая дочь Алтынчач-царица. А Бекбулат-царевич приехал с сыном Саин-царевичем, приехали государю служити». Видимо, разница в возрасте между Алтынчач и Гошаней была солидной, если ко времени выхода замуж последней сын первой из них был уже готов «государю служити». В дальнейшем астраханский царевич Бекбулат и его жена Алтынчач уже, по-видимому, не возвращались на юг.

Их сын Саин-Булат в московских разрядных книгах в 1570 году стал именоваться царем касимовским при том, что его предшественники назывались царевичами. То есть, таким образом, наследник упраздненного Астраханского ханства как бы вернул себе титул правителя. Царство касимовское было владением мусульманским. В некотором смысле оно могло напоминать Астраханское ханство. В качестве царя касимовского Саин-Булат участвовал в Ливонской войне: в 1571 году он командовал «сторожевым полком», в конце 1572 года его назначили «первым воеводой большого полка» русских войск. При этом он продолжал исповедовать ислам.

Право на престол мусульманского Касимова Саин-Булат утратил в 1573 году, когда он, по настоянию, как утверждают историки, Ивана Грозного, принял крещение, а с ним и христианское имя - Симеон. Тогда же он женился на Анастасии Мстиславской, дочери князя Ивана Федоровича Мстиславского, который вел свое происхождение от великого князя Литвы Гедиминаса и, соответственно, приходился родней Ивану Грозному. Таким образом, Сани-Булат (Симеон) Бекбулатович оказался вторично породнен с русским царем. От Анастасии у него родилось шестеро детей: Евдокия, Мария, Анастасия, Федор, Дмитрий и Иван. Три дочери и три сына.

В 1575 году бывший касимовский хан, сын астраханского царевича Бекбулата от его жены Алтынчач, стал «царем и великим князем всея Руси». Через год Иван Грозный вернул себе этот титул. Саин-Булату (Симеону) Бекбулатовичу он пожаловал звание «великого князя Тверского».

Его двоюродный брат Естерек, четвертый сын Динахмеда (Тинехмата) и Малхуруб и, как считает М.Тынышпаев, отец казахского батыра Ер-Таргына, стал правителем у себя в Большой Ногайской орде гораздо позже вышеописанных событий. В те времена, когда Саин-Булат отправился вместе с отцом Бекбулатом в Москву «государю служити», в этом ногайском улусе правил еще Исмаил. Динахмед, который был его вторым сыном, унаследовал престол своего отца в 1563 году и правил в течение 15 лет. 1578 году правителем Большой Ногайской орды стал Урус, третий сын Исмаила, младший брат Динахмеда и дядя Естерека. Он правил 12 лет.

После его внезапной смерти в 1590 году власть в орде перешла в руки Ураз-Мухаммеда или Урмамета, больше известного в казахской истории как Ормамбет. Он правил 8 лет. Конец периода его правления сохранилось в исторической памяти казахов как время распада большого общего казахского и ногайского улуса. То время воспринимается как время большой смуты. Такое восприятие соответствует представлениям нынешних историков о том времени. Они считают, что вместе с концом правления Ормамбета завершилась история самостоятельного существования Большой Ногайской орды. Те, кто пришел к власти в этом улусе после ухода этого правителя в 1598 году, называются ими «бии Большой Ногайской Орды, являвшимися российскими ставленниками».

Но пока в Большой Ногайской орде правил Динахмед, а в Москве царствовал Иван Грозный, связи между двумя правящими домами во многом напоминали, по всей видимости, родственные отношения. С точки зрения представлений нашего времени, такой вывод может, наверное, показаться натяжкой. Но вот дающие представление о характере тех связей строки одного из писем Динахмеда Ивану IV: «...А что нам с тобой лишь себя не отступным быти, тому пособство есть. А пособство тому твоя и моя жены – обе одного отца дочери не отступлению нашему. И в том способствовало будет того для, в нашей земле только два человека у одного человека женятца: и те два человека как одного человека детьми учиняться...».

В другом письме ногайский правитель уже как бы хлопочет перед русским царем за своего старшего сына Ормамбета: «Да бью челом, что сын мой большой Оргмагмет мирза Темрюку князю в племенах. И только почтишь и ты б к нему посла прислал». В этом случае он дает понять Ивану Грозному, что родство того к нему через брак распространяется также на его детей от Малхуруб, сестры царицы Марии Темрюковны.

Отец Ер-Таргына Естерек был в те времена, по-видимому, мал возрастом. Он пришел к власти в Большой Ногайской орде в 1600 году. До него – в 1598-1599 годах – правил Дин-Мухаммед (Тинмамет), другой его старший брат. Естерек как член правящего ногайского рода получал, как утверждают историки, поддержку у другого русского царя – Бориса Годунова.

А между тем с приходом Естерека к власти в Орде начавшаяся по смерти Ормамбета смута среди ногайцев продолжалась. Причиной тому были нелады между детьми второго и третьего сына Исмаила – Динахмеда и Уруса. В этом противостоянии Естерек находился в союзе с возглавляемыми Келмамбетом наследниками своего старшего брата Ормамбета. Во главе соперничавших с ними детей Уруса стоял Жанарслан. Также с ними враждовали сыновья Тынбая, младшего сына Исмаила и младшего брата Динахмеда и Уруса.

Продолжению и углублению этой гражданской войны между различными ногайскими группами способствовали подстрекательства тех внешних сил, которые представляли страны и народы, страдавшие на протяжении предыдущих столетий от гегемонии кочевников в этой части света. Так что нет, наверное, ничего удивительного в том, что этот период сохранился в памяти казахов как полный драматизма переломный момент в их истории.

(Продолжение следует)

Ахас ТАЖУТОВ